- Ну, теперь все ясно, - сказал Воланд и постучал длинным пальцем по рукописи. - Совершенно ясно, - подтвердил кот, забыв свое обещание стать молчаливой галлюцинацией, - теперь главная линия этого опуса ясна мне насквозь. Что ты говоришь, Азазелло? - обратился он к молчащему Азазелло. - Я говорю, - прогнусил тот, - что тебя хорошо было бы утопить.